Все прошло быстро. Даже слишком быстро для самой Свечи, которая буквально несколько мгновений назад боялась и шагу ступить к огромному телу, которое беспробудно лежало на собственной кровати, взять в руки что-то острое и одним движением лишить жизни того, кто об этом даже не подозревает.
Мир способен перевернуться быстрее, чем за мгновение, это Кандия усвоила сразу, а потом...забыла. Забыла все, что было до: все страхи, сомнения и всю неуверенность, копившуюся достаточное время. Но, видимо, всего этого было не так уж много, чтобы чаша весов качнулась в сторону не убийства, а сохранения жизни того, кого она лишила таланта.
По словам Желтой, смерть была лучшим выходом для Уля Буше, потому что без его способностей, которые сейчас уже мирно покоились в специальной колбе, его жизнь пошла бы под самый лютый откос. Интересно, как же чувствуют себя люди, которые выживают после того, как их без всяких приглашений посещают изыматели? Спокойно живут? Сходят с ума? Совершают самоубийство или думают над дальнейшим смыслом жизни? Или бросаются в отчаянные попытки вернуть украденное и нарабатывают талант заново? В любом случае это достаточно сложный вопрос, стоит ли так жить и стоит ли так умереть. А самое главное - имеет ли право Изыматель убивать того, кого лишил способностей? Свеча не знала. Поэтому и убила. Убила без тени сомнения, не дрогнув рукой, она с лёгкостью испачкалась в крови своей первой жертвы. А потом начала рисовать. Она рисовала быстро и энергично, водя руками то вверх, то в сторону, вырисовывая силуэт, который тут же родился в голове, который немедленно надо воплотить, потому что вдохновение не любит ждать. Эту стремительную птицу нужно ловить сразу, а не смотреть на то, как она проносится мимо тебя, величаво взмахивая крыльями, захватывая с собой все идеи и все твои мечты. Вот и Кандия никогда не любит чего-то ждать. И так и рождаются ее шедевры. Ее сегодняшний рисунок был выше всяких похвал для неё самой, но у других он вызывал лишь страх и желание убежать скорее от стены, на который красовалось кровавое произведение, закрытое, к сожалению, для самой художницы.
В Мороке находиться приятно. Отчасти. Там Кандия могла видеть - это была главная причина, по которой там ей нравилось. Она могла видеть краски, полотна, она могла видеть свою учительницу, свою Желтую. Желтые свечи, приятно отдающие лёгким запахом воска, желтые и яркие огоньки, танцующие при любом мельчайшем движении рядом с ними, которые жадно пожирают фитиль, поддерживающий их жизнь, желтые очки, так ярко сверкающие в мягком пламени свечей. Оказаться нос к носу с обладателем таких очков было страшно, по-настоящему страшно. Девушка провела рукой по кудрявым волосам, в которых была запутана птичья клетка и даже не дрогнула. Ей слишком нравилась обстановка и компания, чтобы уподобляться каким-то негативным чувствам. Разве что Кандию беспокоила пара вопросов, а, точнее, моментов - для чего Желтая так льстилась к борцу, который теперь был не более, чем бездыханной грудой мяса, и нравилось ли ей то, что ей приходилось делать совершенно не по своей воле. Здесь Свеча могла позволить себе нахмуриться и впериться взглядом в свою учительницу так, что могло показаться, будто в глазах первой вот прям сейчас появятся искры ненависти и недовольства, но это были лишь какие-то смутные ощущения. На деле Свеча и думать не могла о чем-то таком, только желание, только немой вопрос во взгляде, мимике, движениях тела, во всем. Только дикое желание получать все больше ответов от наставницы на ранее заданные вопросы.
“Соврет ли…”
Возможно, и думать в Мороке было опасно, вдруг собеседник с легкостью прочтет твои мысли, и тогда разговор можно считать закрытым. В таком случае, стоит все говорить напрямую, без тени сомнения. Но почему-то именно сейчас свеча хотела, чтобы Желтая внезапно была одарена проницательностью и способностью читать мысли, а сама Кандия бы не отвлекалась ни на что, следя за реакцией наставницы. Но, увы, все это только глупые мечты, которые Столица и уж тем более Морок разбивают вдребезги, стоит им только намекнуть на свое появление в голове. Поэтому, набравшись смелости, девушка начала разговор первой:
- Знаешь, мне показалось, что ты была чересчур беспечна. У меня создалось впечатление, что я была с тобой не для того, чтобы учиться изымать, а чтобы помочь тебе потом прийти в себя, - невозможно было сказать, обиделась ли Свечка или же, наоборот, была столь увлечена своими доводами, что не могла усидеть на месте. В любом случае, от ответа Желтой зависело ее дальнейшее состояние, как моральное, так, возможно, и физическое.